Мерьем Узерли, актриса, сыгравшая роль возлюбленной Султана Сулеймана, рассказала о себе, о своей интернациональной семье, о том, как она пережила предательство любимого и как она борется с лишними килограммами.
В повседневной жизни Мерьем Узерли открытая и милая женщина, полная противоположность своей экранной героине – в ней полностью отсутствуют хитрость, коварство и расчет. Создается впечатление, что столь очаровательной девушке гораздо больше подходит роль Роксоланы в иной интерпретации – очаровательной и доброй рабыни с внешностью ангела, покорившей османского правителя, чем расчетливой интриганки Хюррем, которая идет по головам.
– Вы появляетесь на телеэкранах каждую неделю в сериале «Великолепный век», где исполняете роль коварной и красивой Хюррем. Расскажите своим поклонникам о своей семье и о себе.
Родилась я в Германии. Мама моя - немка, отец – турок, родившийся в Стамбуле. Познакомились они удивительным образом, если учесть, что в эту страну проложил дорогу еще мой дедушка. Он работал в Германии, после возвратился обратно в Турцию, там женился. У него было четверо детей, из которых мой отец самый старший. У папы всегда была мечта учиться в Европе, что он и сделал, приехав в Германию. С мамой его познакомил младший брат, мой дядя, приехавший к нему в гости и первым познакомившийся с ней. Мама влюбилась в отца, они вместе закончили учебу в университете, потом поженились, и родилась я.
– А в вашей семье сколько всего детей?
Нас четверо, Денни и Кристофер, два моих старших брата, и младшая сестра. Мое детство прошло в домике, окруженным садом, в котором всегда было шумно и весело. У нас были кошка, кролик и поросенок…
– Наверное, в то время брак турка с немкой был довольно редким событием? Разные религии, культуры, какое влияние все это оказало на ваше воспитание?
Между мамой и отцом с самого начала были доверительные отношения, почти все проблемы они проговаривали, договариваясь, так сказать, «на берегу». Все решения мои родители принимали совместно, всегда находили компромисс. Мама – очень сильная женщина, а у отца – природные мягкость и чуткость, которые позволяли сглаживать конфликтные ситуации. Многим может показаться, что папа – нетипичный турок. Но сейчас я понимаю, что хотя они прожили вместе многие годы, главное в их отношениях по-прежнему любовь.
– Каким ребенком вы были в детстве?
Я была застенчивой, замкнутой, живущей в собственном маленьком мире. Моя сестра – полная противоположность. Сколько помню, она всегда была весьма общительной и активной девушкой. Бывало, что она даже обижалась на меня, когда у нас собирались друзья, а я через полчаса говорила, что хочу побыть одна, когда же они уйдут. Но с годами, уже повзрослев, я стала понимать, что замкнутость и нелюдимость – это скорее недостатки, тем более что где-то в подсознании мне всегда хотелось быть на виду.
– Расскажите о ваших отношениях с мамой, как она отнеслась к вашему решению стать актрисой?
Со стороны родителей нам всегда предоставлялась разумная свобода, они поддерживали нас, уважали наши решения и выбор. В желании стать актрисой я нашла полное одобрение мамы. Как я уже говорила, она сильная и совершенно потрясающая женщина! Сейчас ей уже 62 года, ей удалось сделать карьеру, стать замечательной матерью, мы все советуемся с ней до сих пор, если возникают какие-то непростые ситуации. Когда ей поставили страшный диагноз - ранняя стадия рака - она не потеряла мужество, боролась с болезнью, провела в больнице несколько месяцев, потеряла 38 килограмм… По прогнозам врачей, самое большее, на что она могла рассчитывать - это на два месяца жизни. Я все время проводила возле нее, в больнице рядом с ее койкой поставили для меня кровать. После школы я снова приходила к маме, и случилось настоящее чудо – мама поправилась. Ее болезнь так потрясла меня, что после маминого выздоровления я в течение года работала с детишками, у которых была лейкемия. Считаю, что я получила полезный опыт.
– Вы мечтали в детстве о том, что станете актрисой?
В то время мне казались интересными три вещи: врачебная практика, служба в полиции и актерское искусство. Затем я подумала, что профессия актрисы позволит охватить все это разом.
– А вы никогда не ощущали, что зажаты между двух культур?
Никогда! Я всегда ощущала себя немкой. На родину отца, в Турцию, мы ездили только летом, и то лишь на пару недель. Образование я получила в Германии, да и на турчанку не очень-то похожа. Но как только я слышала турецкую музыку или речь – мне становилось настолько хорошо! Я не понимала, почему это со мной происходит, пока не приехала в Стамбул. Видимо, это моя турецкая половина давала о себе знать…
– Расскажите о том, как вам удалось попасть в сериал «Великолепный век»?
Мы с моей подругой работали вместе в гамбургском театре. Подруга-то и рассказала обо мне авторам сериала. Меня спросили, не хотелось бы мне прийти на пробы. Я плохо представляла, что это за проект, но все же пришла. Особых надежд я не питала, ведь я уже пыталась найти работу в Турции, но мне всегда говорили одно и то же: «Хотя у тебя турецкое имя, на турчанку ты совсем не похожа, к тому же не знаешь турецкого языка…» Но я приняла решения рискнуть снова. Мне тогда сказали: «Не исключено, что ты на несколько лет должна будешь остаться здесь». Не скрою, у меня тогда возникла мысль, как бы сбежать отсюда.
– Почему же вы этого не сделали?
После проб мне сказали, что берут меня. Я познакомилась с другими участниками проекта, моими будущими партнерами по съемкам. Они рассказали мне о Хюррем, и я буквально влюбилась в нее. Возможно ли за один день поменять свою жизнь? С собой у меня были лишь несколько футболок, пара джинсов, зубная щетка. Но я приняла решение остаться. И вот уже шесть месяцев, как я здесь.
– Ваша фигура – это одна из наиболее популярных тем, связанных с сериалом «Великолепный век». В Германии вы были гораздо стройнее.
Вот на это я стараюсь не обращать никакого внимания. Во-первых, всем известно, что экран полнит человека. Но действительно, в настоящее время я несколько больше, чем была еще полгода назад. Я перестала курить и сразу прибавила девять килограммов. Три из них мне удалось сбросить, с оставшимися шестью продолжаю бороться. И небезуспешно, они помаленьку уходят. Но на этом я не зацикливаюсь, самое главное для меня – быть здоровой. В Турции все буквально помешались на похудении, как и в Америке. Я надеялась, что в восточной стране встречу нормальных женщин, но я жестоко ошиблась.
– Расскажите о ваших впечатлениях о Турции.
Я с каждым днем все сильнее привязываюсь к этим местам. Люди здесь живут эмоциями, чего не встретишь в Германии. Тут проявилась турецкая сторона моего «я». Единственное, на что могу слегка посетовать – это на одиночество, от которого я буквально умирала в первые недели. Я же никого и ничего здесь не знаю. Естественно, кроме людей, с которыми работаю над сериалом. Вдобавок ко всему, я теперь Хюррем, даже сходить в супермаркет для меня проблема. Не могу спокойно пройти по дороге.
– Почему?
Как оказалось, меня полюбили настолько, что буквально кидаются на меня. Даже если меня видят за стеклом автомобиля, то сразу же подходят. Не то, чтобы я жаловалась, но я в растерянности. Я понимаю, что это проявления любви, но, тем не менее, я боюсь.
– А чем вы занимаетесь, когда нет съемок?
Я так устаю, что просто падаю с ног. Никуда не хожу, делаю массаж. К тому же, постоянно надо работать. Первое время эпизоды сериала мне переводили, теперь я уже читаю сама, а где непонятно, прошу помощи. Все это отнимает много времени.
– Расскажите, у вас когда-нибудь были романтические отношения с турком?
Были, к тому же продлились они шесть лет. Он тоже родом из Германии, жил много лет в Стамбуле, затем снова вернулся в Германию. Зовут его Озджан. Между собой мы всегда общались на немецком. Это были самые серьезные отношения в моей жизни.
– А Озджан тоже смотрит «Великолепный век»?
Я думаю, что да.
– Почему вы прекратили отношения?
Они исчерпали себя, в настоящее время мы вообще не общаемся. Я разорвала с ним все отношения после того, как мне стало известно, что он продал наши совместные фотографии с отдыха… К тому же, пресса так комментировала эти снимки, что я просто в шоке.
– После всего произошедшего у вас еще были с кем-нибудь серьезные отношения?
Нет. Но я чувствую, что тут, в Стамбуле, должно случиться что-то подобное. Для меня ведь не имеет значения внешность, национальность или его богатство. Главное для меня – это наличие настоящего чувства. |
